Святая наука - расслышать друг друга (с)
Доспехи вдрызг, шлем сброшен. На смех курам
мой вид. И слава Богу смерть уже вблизи
На борозде войны под Азенкуром
Стою по наколенники в грязи
Где пала голубая орифламма в объятья сотни бешеных копыт,
И плачет к отступлению навзрыд
далекий рог. Где щит врезаясь в щит
Кричит как иудей над пеплом храма
В оси еще живого колеса
Голов, кирас, блестящих конских трупов
Стою, светя средь гор железных трупов
Свечей кровоточащего лица.
Виват тебе, неведомый мой брат,
Что, налетев всей массой мне на грудь,
От крови пьяный в плен решил не брать.
Виват огню твоих прекрасных рук.
Руби наотмашь не дрожи, не целься,
Мой меч обломок – жду и не бегу.
На лютне стали, мальчик из Уэльса,
Спой рэквием последнему врагу.
Аравских графов ветреный потомок
я шел, пока хватало сил, бренча железом.
И за жизнь как за обломок холодного кастильского меча
держался, Но всему свои пределы.
Искромсан щит, забился в корчах конь
Ты видишь, видишь, Пресвятая Дева,
хранившая французов испокон
Когда последний из полка, устав от боли,
опрокинется на шелк штандарта
Сжав подрубленный сустав,
крестом себя по пашне распластав
Не осуди, пока он мог – он шел.
Виват тебе, неведомый мой брат,
Виват огню твоих прекрасных рук.
Руби наотмашь не дрожи, не целься,
Мой меч обломок – жду и не бегу.
На лютне стали, мальчик из Уэльса,
Спой рэквием последнему врагу.
Не уверена, что правильно ее разбила по строкам. Неровный ритм. Это Эжен.
Да, и еще. Я недавно искала генеалогии французского дворянства к павильенке и увидела, что многие рода пресеклись именно под Азенкуром. Знала давно, а вот так воочию увидела впервые.
мой вид. И слава Богу смерть уже вблизи
На борозде войны под Азенкуром
Стою по наколенники в грязи
Где пала голубая орифламма в объятья сотни бешеных копыт,
И плачет к отступлению навзрыд
далекий рог. Где щит врезаясь в щит
Кричит как иудей над пеплом храма
В оси еще живого колеса
Голов, кирас, блестящих конских трупов
Стою, светя средь гор железных трупов
Свечей кровоточащего лица.
Виват тебе, неведомый мой брат,
Что, налетев всей массой мне на грудь,
От крови пьяный в плен решил не брать.
Виват огню твоих прекрасных рук.
Руби наотмашь не дрожи, не целься,
Мой меч обломок – жду и не бегу.
На лютне стали, мальчик из Уэльса,
Спой рэквием последнему врагу.
Аравских графов ветреный потомок
я шел, пока хватало сил, бренча железом.
И за жизнь как за обломок холодного кастильского меча
держался, Но всему свои пределы.
Искромсан щит, забился в корчах конь
Ты видишь, видишь, Пресвятая Дева,
хранившая французов испокон
Когда последний из полка, устав от боли,
опрокинется на шелк штандарта
Сжав подрубленный сустав,
крестом себя по пашне распластав
Не осуди, пока он мог – он шел.
Виват тебе, неведомый мой брат,
Виват огню твоих прекрасных рук.
Руби наотмашь не дрожи, не целься,
Мой меч обломок – жду и не бегу.
На лютне стали, мальчик из Уэльса,
Спой рэквием последнему врагу.
Не уверена, что правильно ее разбила по строкам. Неровный ритм. Это Эжен.
Да, и еще. Я недавно искала генеалогии французского дворянства к павильенке и увидела, что многие рода пресеклись именно под Азенкуром. Знала давно, а вот так воочию увидела впервые.
*орифламма - это не знамя с лилиями... она сцуко багровая... да... не голубая...